«Рокировка» Бжания с Лукашенко и «тет-а-тет» с Адгуром Ардзинба

Вчера многие телезрители в Абхазии, кто, устроившись в десять утра поудобнее перед телеэкраном, а кто, как говорится, вполглаза, следили за военным парадом в Москве. Напомню, что он был посвящен 75-й годовщине Победы советского народа в Великой Отечественной войне, но поскольку 9 мая нынче пришлось на разгар пандемии, парад перенесли на полтора месяца позже, на 24 июня, когда в 1945-м победный парад и был проведен в Москве.

Вполне естественно, среди сидевших на трибуне абхазские телезрители искали глазами «нашего» – ведь президент Абхазии Аслан Бжания оказался среди лидеров иностранных государств, которых пригласили на парад и которые приехали. Там телекамеры его не показали, но вот когда десятка лидеров стран отправилась пешком в Александровский сад за кремлевской стеной, возлагать цветы к могиле Неизвестного солдата, тут уж он оказался на виду. А когда упомянутые лидеры выстраивались перед мемориалом (в центре шеренги – российский президент Владимир Путин), произошла заминка, на которую обратили внимание и далеко за пределами Абхазии: стоявший рядом с Путиным президент Белоруссии Александр Лукашенко вдруг резко шагнул в сторону, а его место занял президент Абхазии Аслан Бжания. Среди моих сухумских знакомых завязались споры в связи с данным эпизодом; некоторые утверждали, что так надо было стать согласно протоколу мероприятия, который выстраивает представителей государств в алфавитном порядке.

А вечером один московский политолог написал мне в Фейсбуке в «личку»:«Ты видел, как Бжания поставил на место Лукашенко?». Я ответил, что воспринял увиденное совершенно по-другому, а также напомнил ему старый анекдот про трепетное отношение в Абхазии к этикету – о том, как двое абхазов, садившихся в поезд, упорно уступали друг другу право подняться в вагон первым до тех пор, пока поезд ушел без них. Политолог написал, что он, конечно, пошутил, но это произошло после того, как испытал на себе истерию нескольких московских поклонников белорусского Батьки, которые звонили ему и на полном серьезе возмущались поведением Бжания и рассуждали о политических последствиях такого поведения. Сам он, впрочем, тоже объяснил все именно протоколом, согласно которому, с правой стороны от Путина должен был стоять представитель Абхазии, затем – Белоруссии…

Можно было бы, конечно, и не уделять этому мимолетному моменту внимания, если бы вокруг него уже не поднялась шумиха в СМИ. Собственно, по всему миру, как известно, есть множество любителей толкования жестов, мимики и т.д. политиков в ходе международных встреч. В данном случае, конечно, обсуждались взаимоотношения Путина и Лукашенко. Вчера я начитался уйму интернет-публикаций о «вызывающем» поведении Лукашенко, который не встал, в отличие от остальных на трибуне, когда Путин начал произносить речь, потом, перемещаясь в Александровский сад, демонстративно ни с кем из других президентов не общался, демонстративно не захотел стоять рядом с Путиным на возложении цветов и, наконец, сразу улетел в Минск, не оставшись на прием в Кремле. Последнее, впрочем, пресс-секретарь российского президента Песков тут же опроверг…

Среди интернет-комментариев московского парада в абхазском сегменте соцсетей было, говорят (сам не читал), и выражение кем-то недовольства по поводу того, что если в нем принимали участие военнослужащие среднеазиатских государств, даже индийцы в чалмах шли, то почему Абхазия, мол, не могла прислать на парад «коробку» военнослужащих… Впрочем, почему-то думаю, что в случае, если б такое произошло в реальности, другие недовольные в том же сегменте возмутились бы тем, что в условиях пандемии, задержки выплаты зарплат и абхазских пенсий маленькая Абхазия решила потратиться на военизированное шоу. Кстати, в Сухуме, в отличие от Цхинвала, своего военного парада проводить вчера не стали, и я совершенно не слышал недовольств у нас по этому поводу.

Немало пересудов в обществе было и в связи с анонсированным еще более недели назад участием в абхазской делегации, ездившей на парад, молодого депутата парламента Лаша Ашуба и недавнего кандидата в президенты Абхазии, бывшего министра экономики республики Адгура Ардзинба. Точнее, речь шла о последнем, так как относительно Ашуба, сторонника нынешней исполнительной власти, никаких вопросов не было. По мнению многих наблюдателей, Аслан Бжания решил пойти на этот неординарный шаг – включил в делегацию человека, которого прочат в лидеры политической оппозиции в Абхазии, – в качестве ответного жеста доброй воли после того, как тот вечером 22 марта приехал в избирательный штаб Бжания и поздравил его с победой на президентских выборах. (Хотя рассуждают и о других мотивах данного решения).

Ну и, естественно, немало копий уже сломано в связи с большим интервью, которое Адгур Ардзинба дал ведущему передачи Абхазского телевидения «Тет-А-Тет» вечером в понедельник, 22 июня, перед отъездом в Москву. (Кстати, некоторые злые языки удивляются названию передачи: что это, мол, за «разговор наедине», который может смотреть и слушать вся Абхазия?). О поездке в Москву Ардзинба сказал в телеэфире, что такое решение считает правильным, ибо все политические и общественные деятели должны проявлять единство в вопросах, которые происходят за пределами Абхазии, касающихся внешнеполитического контура. Все внутренние противоречия должны заканчиваться сразу после пересечения границы, и времена, по словам Ардзинба, когда оппозиция ездила в Москву, чтобы жаловаться на власть, должны остаться в прошлом.

Адгур Ардзинбане отрицал, что после президентских выборов у него состоялись встречи с действующим главой государства Асланом Бжания, с которым он поддерживает связь и сейчас.«Конечно, мне предлагали определенные должности. Я отказался. Я считаю, что вопрос объединения – это не вопрос о трудоустройстве Адгура Ардзинба. Объединение должно быть вокруг людей, задач, целей. Мы со своей стороны, как было сказано прежде, будем только помогать в реализации благих решений, направленных на укрепление нашей государственности»,– сказал он. На вопрос ведущего о том, готов ли он возглавить оппозицию, Адгур Арзинба ответил, что уходить с политической арены он и его соратники, а их на выборах поддержало 35,5% избирателей, не намерены.

В ходе интервью зашла речь о том, что парламентом в марте был принят в окончательном чтении закон «О декларировании доходов, расходов и имущественного характера госслужащими», но затем выяснилось, что он не может вступить в силу без закона «О госслужбе», которого пока в Абхазии нет. Ардзинба выразил непонимание того, почему вокруг этого закона «идет такая возня». Он предложил подойти к этому вопросу проще – утвердить перечень государственных служащих, в отношении которых закон будет распространяться на первом этапе – президент, глава администрации президента, премьер-министр, вице-премьер, депутаты парламента, депутаты местного самоуправления.

Вспомнили про то, что вице-премьер, министр финансов Абхазии Владимира Делба на прошлой неделе заявил в телеэфире, что так называемый ввозной налог на добавленную стоимость, принятый в 2016 году, отменять нельзя, но он требует доработок. Адгур Ардзинба отметил:«Когда ты идешь во власть, порой, надо принимать непопулярные меры. На данном этапе я считаю, что министр финансов сказал то, что есть, и винить его за это не стоит. Удивило ли меня это? Не удивило. Я знал, что так будет».